С ужасом представляю приседания в четверг на тестировании по физре.
вторник, 02 сентября 2014
кто пои замачивает, тот их и выкручивает.
От запаха кетонала и постоянно сползающего бинта уже тошнит, но ничего не могу поделать. С мазью можно хотя бы спокойно сидеть, а не думать, что твое колено само собой выворачивается и пытается покинуть положенное ему место.
С ужасом представляю приседания в четверг на тестировании по физре.
С ужасом представляю приседания в четверг на тестировании по физре.
понедельник, 01 сентября 2014
кто пои замачивает, тот их и выкручивает.
Внезапно наткнулась и поняла, что это то, что сейчас подходит.
Мой друг скарификатор рисует на людях шрамами, обучает их мастерству добровольной боли. Просит уважать ее суть, доверяться, не быть упрямыми, не топить ее в шутке, в панике, в алкоголе. Он преподаёт ее как науку, язык и таинство, он знаком со всеми ее законами и чертами. И кровавые раны под его пальцами заплетаются дивными узорами, знаками и цветами.
Я живу при ашраме, я учусь миру, трезвости, монотонности, пресности, дисциплине. Ум воспитывать нужно ровно, как и надрез вести вдоль по трепетной и нагой человечьей глине. Я хочу уметь принимать свою боль без ужаса, наблюдать ее как один из процессов в теле. Я надеюсь, что мне однажды достанет мужества отказать ей в ее огромности, власти, цели.
Потому что болью налито всё, и довольно страшною – из нее не свить ни стишка, ни бегства, ни куклы вуду; сколько ни иду, никак ее не откашляю, сколько ни реву, никак ее не избуду. Кроме боли, нет никакого иного опыта, ею задано все, она требует подчиниться. И поэтому я встаю на заре без ропота, я служу и молюсь, я прилежная ученица.
Вырежи на мне птицу, серебряного пера, от рожденья правую, не боящуюся ни шторма, ни голода, ни обвала. Вырежи и залей самой жгучей своей растравою, чтоб поглубже въедалась, помедленней заживала. Пусть она будет, Господи, мне наградою, пусть в ней вечно таится искомая мною сила. Пусть бы из холодного ада, куда я падаю, за минуту до мрака она меня выносила.
Вера Полозкова, "Птица"
Я живу при ашраме, я учусь миру, трезвости, монотонности, пресности, дисциплине. Ум воспитывать нужно ровно, как и надрез вести вдоль по трепетной и нагой человечьей глине. Я хочу уметь принимать свою боль без ужаса, наблюдать ее как один из процессов в теле. Я надеюсь, что мне однажды достанет мужества отказать ей в ее огромности, власти, цели.
Потому что болью налито всё, и довольно страшною – из нее не свить ни стишка, ни бегства, ни куклы вуду; сколько ни иду, никак ее не откашляю, сколько ни реву, никак ее не избуду. Кроме боли, нет никакого иного опыта, ею задано все, она требует подчиниться. И поэтому я встаю на заре без ропота, я служу и молюсь, я прилежная ученица.
Вырежи на мне птицу, серебряного пера, от рожденья правую, не боящуюся ни шторма, ни голода, ни обвала. Вырежи и залей самой жгучей своей растравою, чтоб поглубже въедалась, помедленней заживала. Пусть она будет, Господи, мне наградою, пусть в ней вечно таится искомая мною сила. Пусть бы из холодного ада, куда я падаю, за минуту до мрака она меня выносила.
Вера Полозкова, "Птица"
кто пои замачивает, тот их и выкручивает.
[Warning: я обычно редко дохожу до мата в дневнике, но это тот самый пост. Матоненавистникам лучше пройти мимо, ибо во мне проснулся дикий хейтер.]
Наверное, каждый доходил до того, что я называю "точкой невозврата". Можно сколько угодно ждать, терпеть, прощать, но однажды все это окончательно приедается, а потом приходит осознание: а какого хрена? Вспоминается одна цитата из фика, которая четко отложилась у меня в памяти (пусть она и не совсем точно передает ситуацию, но все равно подходит):
"...я просто не умею вызывать желание одним своим видом.
и не хочу мириться с тем, что нежность надо выпрашивать, а встречи всегда предлагать первой."
Видимо, я сейчас прямо рядышком со своей точкой, потому что больше всего мне хочется послать всех нахер, желательно тех, кто периодически вообще про меня забывает, но при этом смеет нагло заявлять мне, что "мы типа друзьяшки", "я хочу для тебя как лучше", "я тебе помогу", "я тебя исправлю". Мне не нужна ничья помощь, все свои личные пиздецы я прекрасно научилась переживать сама, потому что у остальных всегда есть более важные проблемы. Есть два человека, которые никогда не отказывали мне в помощи, если она действительно требовалась, за что я им действительно благодарна - это Айне и Рин. Я могу понять, когда они стремятся и хотят мне помочь, и они могут сказать, что знают, как будет для меня лучше, хотя и не всегда, ибо знакомы со мной давно и плотно, чтобы достоверно меня изучить. Но когда человек, в чьем присутствии меня начинает трясти от злости (спасибо уже, что не от горечи), вдруг позволяет себе такие фразы - а не пойти бы ли тебе нахуй? Прямой дорогой.
Мне не сдалась эта притворная забота, лишь бы отметиться и подчеркнуть, что я-де не забыл(а), что ты еще где-то существуешь. Когда на одну-единственную трижды ебаную встречу нельзя выкроить времени хоть один раз - извините, я умываю руки. Президент Путин - и тот, наверное, не так занят, как некоторые из моих знакомых.
И уж тем более не стоит пытаться что-то во мне править - мне это совершенно не нужно. Слава богу, уже двадцать лет, а не двенадцать, и с собой я как-то способна разобраться сама. И когда из меня упорно пытаются сделать шаблон двадцатилетней бабы на каблуках, с тонной макияжа, в мини-юбке и с декольте - блять, да отстаньте уже. Я могу хоть паранджу носить - законами РФ это не запрещено.
Мне просто дико обидно, что за несколько лет я не заслужила хоть немного понимания, тепла, неужели нельзя было показать, что на меня не совсем насрать? Меня достало, да, меня наконец прорвало этим, так что финита ля комедия, моя история была сыграна от начала до конца и теперь может плавно катиться к закатным тварям экспрессом, без всяких остановок.
Я ненавижу эту чертову осень. Во мне не осталось ни ревности, ни зависти, ни горечи. Невозможно столько гореть каждый день с редкими перерывами, чтобы внутри осталось хоть что-нибудь, кроме пустоты.Больше долбаного приторного пафоса, еще больше. Пусть тишина покажется тебе криком, и если бы ты только знал, как я тебя ненавижу. И остальных понемножку с разной степенью силы.
Спасибо, я закончила.
Наверное, каждый доходил до того, что я называю "точкой невозврата". Можно сколько угодно ждать, терпеть, прощать, но однажды все это окончательно приедается, а потом приходит осознание: а какого хрена? Вспоминается одна цитата из фика, которая четко отложилась у меня в памяти (пусть она и не совсем точно передает ситуацию, но все равно подходит):
"...я просто не умею вызывать желание одним своим видом.
и не хочу мириться с тем, что нежность надо выпрашивать, а встречи всегда предлагать первой."
Видимо, я сейчас прямо рядышком со своей точкой, потому что больше всего мне хочется послать всех нахер, желательно тех, кто периодически вообще про меня забывает, но при этом смеет нагло заявлять мне, что "мы типа друзьяшки", "я хочу для тебя как лучше", "я тебе помогу", "я тебя исправлю". Мне не нужна ничья помощь, все свои личные пиздецы я прекрасно научилась переживать сама, потому что у остальных всегда есть более важные проблемы. Есть два человека, которые никогда не отказывали мне в помощи, если она действительно требовалась, за что я им действительно благодарна - это Айне и Рин. Я могу понять, когда они стремятся и хотят мне помочь, и они могут сказать, что знают, как будет для меня лучше, хотя и не всегда, ибо знакомы со мной давно и плотно, чтобы достоверно меня изучить. Но когда человек, в чьем присутствии меня начинает трясти от злости (спасибо уже, что не от горечи), вдруг позволяет себе такие фразы - а не пойти бы ли тебе нахуй? Прямой дорогой.
Мне не сдалась эта притворная забота, лишь бы отметиться и подчеркнуть, что я-де не забыл(а), что ты еще где-то существуешь. Когда на одну-единственную трижды ебаную встречу нельзя выкроить времени хоть один раз - извините, я умываю руки. Президент Путин - и тот, наверное, не так занят, как некоторые из моих знакомых.
И уж тем более не стоит пытаться что-то во мне править - мне это совершенно не нужно. Слава богу, уже двадцать лет, а не двенадцать, и с собой я как-то способна разобраться сама. И когда из меня упорно пытаются сделать шаблон двадцатилетней бабы на каблуках, с тонной макияжа, в мини-юбке и с декольте - блять, да отстаньте уже. Я могу хоть паранджу носить - законами РФ это не запрещено.
Мне просто дико обидно, что за несколько лет я не заслужила хоть немного понимания, тепла, неужели нельзя было показать, что на меня не совсем насрать? Меня достало, да, меня наконец прорвало этим, так что финита ля комедия, моя история была сыграна от начала до конца и теперь может плавно катиться к закатным тварям экспрессом, без всяких остановок.
Я ненавижу эту чертову осень. Во мне не осталось ни ревности, ни зависти, ни горечи. Невозможно столько гореть каждый день с редкими перерывами, чтобы внутри осталось хоть что-нибудь, кроме пустоты.
Спасибо, я закончила.
кто пои замачивает, тот их и выкручивает.
Чего-то меня ночью вырубило, и вчера пост не отправился.
Сегодня выперлась на улицу в магазин, шла в теплой одежде, смотрела на засохшие желтые листья, пасмурное дождливое небо и поняла, что лето неотвратимо закончилось. Когда оно успело пройти мимо меня? Пролетело одним мигом, одним днем, и после этого осталось только ощущение того, что ничего так и не было сделано. Я прошла долбаную практику, сгоняла в Питер, пару недель посидела в Москве, уехала на север, а потом вернулась - и лето ушло также тихо и легко, как и появилось когда-то.
Я ненавижу осень. Мне всегда и везде холодно - дома, в постели, одной, с кем-то, под одеялом, под двумя одеялами, на улице, в аудитории, в универе, в метро. Двадцать четыре на семь, я просто не могу согреться, будто холод пробирается под кожу. Отвратительное пасмурное небо, постоянная влажность, редкие проблески солнца и грязь повсюду. Зима - это хотя бы однозначно, чаще всего предполагает подобие снега и уже устоявшееся чувство холода, которое забивается заклеенными окнами и теплым пуховиком. Осень - это вообще какая-то баба истеричка: пусть сегодня будет дождь, а нет, солнце, давайте в сентябре заморозки, а в ноябре золотую осень устроим, а в октябре можно снега нахреначить.
Настроение осенью всегда падает до нуля, депрессия, какая-то волчья тоска. Я даже не знаю, чего мне в такие моменты хочется больше - кого-то рядом или просто одиночества. Хотя к последнему я привыкла.
Сегодня выперлась на улицу в магазин, шла в теплой одежде, смотрела на засохшие желтые листья, пасмурное дождливое небо и поняла, что лето неотвратимо закончилось. Когда оно успело пройти мимо меня? Пролетело одним мигом, одним днем, и после этого осталось только ощущение того, что ничего так и не было сделано. Я прошла долбаную практику, сгоняла в Питер, пару недель посидела в Москве, уехала на север, а потом вернулась - и лето ушло также тихо и легко, как и появилось когда-то.
Я ненавижу осень. Мне всегда и везде холодно - дома, в постели, одной, с кем-то, под одеялом, под двумя одеялами, на улице, в аудитории, в универе, в метро. Двадцать четыре на семь, я просто не могу согреться, будто холод пробирается под кожу. Отвратительное пасмурное небо, постоянная влажность, редкие проблески солнца и грязь повсюду. Зима - это хотя бы однозначно, чаще всего предполагает подобие снега и уже устоявшееся чувство холода, которое забивается заклеенными окнами и теплым пуховиком. Осень - это вообще какая-то баба истеричка: пусть сегодня будет дождь, а нет, солнце, давайте в сентябре заморозки, а в ноябре золотую осень устроим, а в октябре можно снега нахреначить.
Настроение осенью всегда падает до нуля, депрессия, какая-то волчья тоска. Я даже не знаю, чего мне в такие моменты хочется больше - кого-то рядом или просто одиночества. Хотя к последнему я привыкла.
кто пои замачивает, тот их и выкручивает.
Наступило то самое утро, когда хочется убить кого-нибудь за пару часов сна. Ночью постоянно просыпалась от жуткой боли в колене, у которого, видимо, началась вторая смена, кофе сейчас кажется безвкусной бурдой, и даже пирожок с черникой не способен поднять мне настроение.
О, учеба, возлюби меня столь же радостно, как в прошлом году, да ниспошли мне удачи в сессии басурманской, обведи мимо пересдач поганых.
Аминь.
О, учеба, возлюби меня столь же радостно, как в прошлом году, да ниспошли мне удачи в сессии басурманской, обведи мимо пересдач поганых.
Аминь.
воскресенье, 31 августа 2014
кто пои замачивает, тот их и выкручивает.
Утащила ачивки команды ОЭ с Фандомной Битвы. Сижу и думаю, плакать или смеяться)
![](http://firepic.org/images/2014-08/13/ftle5fyewxcb.png)
![](http://firepic.org/images/2014-08/13/vzkho82d0k4t.png)
![](http://firepic.org/images/2014-08/13/ftle5fyewxcb.png)
![](http://firepic.org/images/2014-08/13/vzkho82d0k4t.png)
кто пои замачивает, тот их и выкручивает.
А у меня тут предрассветная бессоница, подыхает правая кнопка мыши, а я случайно набрела на тест по ОЭ.
Слова героев Этерны | ||||
| ||||
все гадания на aeterna.qip.ru |
Слова героев Этерны | ||||
| ||||
все гадания на aeterna.qip.ru |
пятница, 29 августа 2014
кто пои замачивает, тот их и выкручивает.
И вот, спустя две недели тишины, я вернулась в родимую холодную и неприветливую Москву. Можно много написать о тишине и покое, которыми я наслаждалась, пока отдыхала. Там несравненные закаты, каждый день разные, но оттого все более ценимые мной. А еще в этом году мне повезло увидеть северное сияние. Полчаса я торчала на холоде и наблюдала, как оно ползло по небу. Не цветное, как совсем на севере, но зеленовато-белое, расходящееся лучами в разные стороны. Волшебное зрелище, и я поняла, что хочу съездить в Карелию хотя бы для того, чтобы посмотреть на настоящее полярное сияние.
Это были две прекрасные недели. Лес, река, закаты, закаты, закаты, много кручения огненных поек, разрисованная подругой моя рука, зайцы в лесу, гроза, которая за пять минут вышла из-за реки, далекие отблески молний и зарницы, страшенные ливни, прибывающая в реке вода, бесконечный песок и высоченные сосны.
Ловлю себя на мысли, что уже хочу обратно, хотя только пять часов назад добралась до дома.
Это были две прекрасные недели. Лес, река, закаты, закаты, закаты, много кручения огненных поек, разрисованная подругой моя рука, зайцы в лесу, гроза, которая за пять минут вышла из-за реки, далекие отблески молний и зарницы, страшенные ливни, прибывающая в реке вода, бесконечный песок и высоченные сосны.
Ловлю себя на мысли, что уже хочу обратно, хотя только пять часов назад добралась до дома.
12:54
Доступ к записи ограничен
кто пои замачивает, тот их и выкручивает.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
суббота, 09 августа 2014
кто пои замачивает, тот их и выкручивает.
Итак, это последний пост перед двехнедельным затишьем. Не знаю, что сказать, я уезжаю и я безумно счастлива. Не совсем пока представляю, как мы именно будем добираться, но по сути, все время мы едем прямо, так что прорвемся)
Моя любовь, моя Айне едет со мной, а значит, будет кому поджигать мне пои. На меня попытались навесить кое-какую работу, но я сомневаюсь, что она будет выполнена, ибо целыми днями нас не будет дома, мы будем пропадать где-то в лесу или на реке.
И это классно.
В понедельник мы должны доехать до места, надеюсь, это случится не совсем ближе к вечеру. Молимся и уповаем на нормальную федеральную трассу Москва-Архангельск, по которой мы и чешем большую часть пути.
Моя любовь, моя Айне едет со мной, а значит, будет кому поджигать мне пои. На меня попытались навесить кое-какую работу, но я сомневаюсь, что она будет выполнена, ибо целыми днями нас не будет дома, мы будем пропадать где-то в лесу или на реке.
И это классно.
В понедельник мы должны доехать до места, надеюсь, это случится не совсем ближе к вечеру. Молимся и уповаем на нормальную федеральную трассу Москва-Архангельск, по которой мы и чешем большую часть пути.
пятница, 08 августа 2014
кто пои замачивает, тот их и выкручивает.
Я сгребаю в свой контакт больше, больше музыки, потому что уезжаю и на две недели не смогу обновлять песни, а старое уже приелось. Ежели кому попадется этот пост - скиньте в комменты песенок, ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста :33
А еще я увожу с собой три пары поев, ноутбук и недочитанные "Отблески", блокнот с заявками, по которым я собираюсь написать, щемящую тоску по некоторым людям, покидаю остывающую Москву, шумные улицы, оставляю за спиной знакомое тиканье часов на кухне, треск старого компьютера, двух кошек, венерину мухоловку (она зацвела, а потом еще и второй цветок выпустила, сволочь хд) и Солнечного, который будет кормить мою живность и поливать цветы.
Завтра я уеду туда, где всегда останется половина моего сердца.
А еще я увожу с собой три пары поев, ноутбук и недочитанные "Отблески", блокнот с заявками, по которым я собираюсь написать, щемящую тоску по некоторым людям, покидаю остывающую Москву, шумные улицы, оставляю за спиной знакомое тиканье часов на кухне, треск старого компьютера, двух кошек, венерину мухоловку (она зацвела, а потом еще и второй цветок выпустила, сволочь хд) и Солнечного, который будет кормить мою живность и поливать цветы.
Завтра я уеду туда, где всегда останется половина моего сердца.
кто пои замачивает, тот их и выкручивает.
Только что, вслушиваясь в музыку, которую Циммер написал для "Пиратов Карибского моря", пришла к выводу, что именно под эти треки я и ощущала битву при Хексберг, когда читала "Зимний Излом". Особенно "One Day" - в этой композиции собрано все, от недоброго ожидания до отчаяния, от молитвы до победы. Эта композиция великолепна - больно, стремительно, ярко, царапает сердце и заставляет задыхаться.
Легкое затишье, как раз таким и стало пленение Кальдмеера. Непонимание, древняя вражда, но отчаянное желание Вальдеса переступить через нее и трезвое осознания дриксенским адмиралом невозможности этого события. Надежда, искрящаяся, пронзительная до остроты и яркая, но оттого сильнее горечь, когда становится ясно, что ничего не изменить.
Черт, я часто ассоциирую музыку с разными событиями, но сейчас это почему-то слишком больно делать.
Я знаю, что задрала постами про Отблески, но ничего не могу с собой поделать)
Легкое затишье, как раз таким и стало пленение Кальдмеера. Непонимание, древняя вражда, но отчаянное желание Вальдеса переступить через нее и трезвое осознания дриксенским адмиралом невозможности этого события. Надежда, искрящаяся, пронзительная до остроты и яркая, но оттого сильнее горечь, когда становится ясно, что ничего не изменить.
Черт, я часто ассоциирую музыку с разными событиями, но сейчас это почему-то слишком больно делать.
кто пои замачивает, тот их и выкручивает.
Позови меня в ночь, мой друг, что не стал врагом, и я выйду открыто, не прокрадусь тайком, встречу взгляд синих глаз, слегка поклонюсь тебе.
Адмирал - адмиралу. Так, после долгих лет, шпага к шпаге стремится, чтоб рассудить навек, кто достойнее будет.
В прядях я вижу снег: это память, что режет лучше, чем острый нож?
Это горечь? Признайте, я ведь на вас похож.
Если я вдруг погибну, кто встретит вас клинком? Кто оскалится хищно, кто вам откроет дом?
Но не слушайте, право.
Я жду, когда начнем. Байки - байками. Время бьет здесь всегда ключом.
Мне скорее пристало сдохнуть, молчать, смотреть, не шептать, что я дружбу с вами бы счел за честь.
Но что делать мне, если кэцхен берет ваш лик?
Если я будто в море и не чую земли?
Адмирал, поднимайте шпагу, пришел наш час, и улыбка - улыбкой, но взгляд холодных глаз -
будто я сквозь глубины тщетно смотрел на дно...
В ножны шпага ложится;
песнь моя
о другом.
кто пои замачивает, тот их и выкручивает.
Как некстати подвис ресурс КФ со всеми моими выкладками. Мне откровенно лень второй раз бетить миник по ОЭ, который валяется здесь в черновиках, поэтому я подожду, пока ресурс воскреснет и потом перенесу это добро сюда.
Я молюсь на Фандомную Битву - команда "Отблесков" покорила мое сердце. Выложенный челлендж - это нечто. Но сейчас я уезжаю и вернусь как раз к выкладке развратных рейтинговых работ, где можно будет и пофапать, и поржать, и порыдать, если все будет так уныло. Но я верю в эту команду и знаю, что они сделают все на высоте.
А пока мне нехрен делать, я тут вытащила из черновиков пару пирожков по ОЭ:
пирожки, пирожки, больше, больше кулинарии!!!!!111
Развлекайтесь, котятки, без меня, а я увожу с собой любимый блокнот и привезу вам обратно пару стихуечков и фиков х)
Всех люблю, всех целую, всем хорошо дожить лето)
P.S. выкладка команды по "Игре Престолов" тоже очень хороша, хоть я и не знакома с каноном.
Фандомному обзору
Я молюсь на Фандомную Битву - команда "Отблесков" покорила мое сердце. Выложенный челлендж - это нечто. Но сейчас я уезжаю и вернусь как раз к выкладке развратных рейтинговых работ, где можно будет и пофапать, и поржать, и порыдать, если все будет так уныло. Но я верю в эту команду и знаю, что они сделают все на высоте.
А пока мне нехрен делать, я тут вытащила из черновиков пару пирожков по ОЭ:
пирожки, пирожки, больше, больше кулинарии!!!!!111
Развлекайтесь, котятки, без меня, а я увожу с собой любимый блокнот и привезу вам обратно пару стихуечков и фиков х)
Всех люблю, всех целую, всем хорошо дожить лето)
P.S. выкладка команды по "Игре Престолов" тоже очень хороша, хоть я и не знакома с каноном.
Фандомному обзору
четверг, 07 августа 2014
кто пои замачивает, тот их и выкручивает.
Дошли руки почитать наконец выкладки команды по "Отблескам" на Фандомную Битву. О, божечки, это просто прекрасно. Не перевелись еще на свете достойные фикрайтеры, не вымерли артеры, которым и памятника поставить не жаль.
Насколько же шикарное исполнение показывает команда, какой высокий уровень - у меня правда нет слов, а со мной такое бывает крайне редко.
Я знаю, что на следующую Фандомную Битву я буду в этой команде, если, наконец вкурю канон до конца и соображу, как это все дело вообще проходит.
Так что пока я оставлю всех и вся и пойду наслаждаться прекрасными работами.Да, больше Вальдеса и Кальдмеера, бооольше!!!!!1111
Насколько же шикарное исполнение показывает команда, какой высокий уровень - у меня правда нет слов, а со мной такое бывает крайне редко.
Я знаю, что на следующую Фандомную Битву я буду в этой команде, если, наконец вкурю канон до конца и соображу, как это все дело вообще проходит.
Так что пока я оставлю всех и вся и пойду наслаждаться прекрасными работами.
среда, 06 августа 2014
кто пои замачивает, тот их и выкручивает.
Давно закончилось время, когда, начиная читать "Отблески Этерны", я произносила фразы в духе "о господи, как это без бутылки разобрать", "мать моя женщина, сколько ж здесь разных имен", "итить-колотить, Робер - это Иноходец, или Робер - это Эпинэ, или Робер - это маркиз Эр-При, или все это и есть Робер?!"
Моя стадия чтения канона тормознулась на окончании первой части тома "Синий взгляд смерти", то бишь на "Закате". Ребята, спойлер хд
Дальнейшее чтение идет у меня медленно-медленно и постепенно я отошла от "Полночи" и переключилась на фанфикшн. Ибо и там, среди груды мусора, можно отыскать настоящие алмазы. Но мне нужно наконец вкурить канон полностью, ибо, хоть убей, я уже и не помню, кто такой Салина, а в половине фиков он фигурирует как главный герой. Ну, еще я надеюсь на упоминание Ротгера-Олафа, а также Арно-Валентина, да и вообще Савиньяк и Давенпорт шикарны в плане отношений начальник-подчиненный.
Почему-то мне кажется, если я наконец за свою долгую поездку закончу книги, то придется перечитать все еще раз, от начала и до конца, чтобы окончательно понять, кто есть кто и что вообще случилось. Магические книги, затягивает, несмотря на то, как мне чужды бесконечные описания войнушек, смертей и крови. Однако здесь это мало того, что оправдано - привлекает, заставляет заглатывать страницы, лишь бы узнать - чем же все кончилось.
погружаемся в пространные рассуждения о цикле, господа х)
Спасибо за внимание, если кто прочитал, мой укуренный бред окончен х)
Моя стадия чтения канона тормознулась на окончании первой части тома "Синий взгляд смерти", то бишь на "Закате". Ребята, спойлер хд
Дальнейшее чтение идет у меня медленно-медленно и постепенно я отошла от "Полночи" и переключилась на фанфикшн. Ибо и там, среди груды мусора, можно отыскать настоящие алмазы. Но мне нужно наконец вкурить канон полностью, ибо, хоть убей, я уже и не помню, кто такой Салина, а в половине фиков он фигурирует как главный герой. Ну, еще я надеюсь на упоминание Ротгера-Олафа, а также Арно-Валентина, да и вообще Савиньяк и Давенпорт шикарны в плане отношений начальник-подчиненный.
Почему-то мне кажется, если я наконец за свою долгую поездку закончу книги, то придется перечитать все еще раз, от начала и до конца, чтобы окончательно понять, кто есть кто и что вообще случилось. Магические книги, затягивает, несмотря на то, как мне чужды бесконечные описания войнушек, смертей и крови. Однако здесь это мало того, что оправдано - привлекает, заставляет заглатывать страницы, лишь бы узнать - чем же все кончилось.
погружаемся в пространные рассуждения о цикле, господа х)
Спасибо за внимание, если кто прочитал, мой укуренный бред окончен х)
вторник, 05 августа 2014
кто пои замачивает, тот их и выкручивает.
Пожалуй, пора стихо по Отблескам собирать в отдельный цикл.
[Ричард Окделл - маршалу Алва. Степь, Талиг, Вараста, долг, месть, право выбора и синий взгляд эра.]
В пыльном Талиге, в душной Варасте мне не найти свободы от вас. Вы, монсеньор, не ищете власти, но власть сама в вас бьется сейчас.
Синий взгляд смерти, верьте - не верьте, не отказать вам, не превозмочь.
Я - как кабан, попавший на вертел, с верою в то, что выбегу прочь, как только можно станет.
Уйду и вмиг позабуду пьяный напев.
Как, рассекаясь, сердце тоскует, как согревали "Кровь", "Слезы Вдов".
Вы - Леворукий! - ликом прекрасны, страшна и черна ваша душа, столь же вы честны, сколь и опасны.
Вас невозможно не уважать.
Но, что поделать, Вепрю ведь Ворон - кровный враг. Так судьбою дано. Как не сорваться, если чувств ворох рушит, что было возведено?!
Боги, опять отцовый убийца с милой усмешкой в спину глядит, знает: у Вепря слабы копытца.
Знает и ждет, без смеха молчит.
Клятву, что нас в единое сткала, мне не нарушить, мне не суметь все разорвать, чтоб искры плясали в синих глазах.
Чтоб месть, будто снег, душу мне вновь мою остудила, болью потерь наполнив про долг, чтобы восторг в корню задушила.
...не подошло ее время и срок.
Эгмонт Окделл в гробу повернется, как ни хотелось - вы же мой эр, я - ваш слуга, пусть мне отзовется, я не предам ни вас, ни ваш герб.
Смейтесь и пейте, пойте о лете, о вмиг расцветших в море волнах, о "Каммористе" в солнечном свете, войнах и битвах, старых друзьях, шпагой меня нещадно колите, ядом насмешки жгите сполна, бывших "друзей" стреляйте, казните, честь на двоих теперь лишь одна.
Пусть воет Штанцлер, пусть королева слезно и пылко спросит спасти.
Вы же мой эр, какое им дело, что пулю в грудь мне вам не пустить? Не оболгать и в спину кинжала тоже, увы, никак не воткнуть. В вина не всыпать горькой отравы, как ни хотелось. С вами мой путь.
В Фельп вы уйдете завтра с рассветом, что ж, значит, я с вами сбегу.
Синий взгляд смерти ярок и светел.
Холоден, будто солнце во льду.
Что мне до смерти Джастина Придда? Он попытался вас приручить.
Глупый парнишка, я не в обиде:
Ворона в клетку не заточить. Можно сломать, но взять невозможно,
можно предать, продать и убить.
...а можно вместе, пылью дорожной, рядом дышать, деля все в степи напополам: солнце и звезды, боль и потери, радость побед, страшные сказки, странные грезы, горы, насмешки, море в рассвет...
Выбор был сделан.
Волны смеются, в Хексберге кэцхен топят суда, в Торке опять на границе дерутся, шадди горячий пьет кардинал;
на дочерей орет Мирабелла, Штанцлер умело врет Катари, ползает страшная киркорелла...
Пусть все огнем закатным горит!
Ричард склоняет голову, тихо, шепчет чуть слышно: "Я верен вам." Ворон смеется: "Юноша, лихо вы на колени пали, к ногам..."
Синий взгляд смерти, верьте - не верьте, страшен не так, как кажется вам. В нем можно мерзнуть, можно согреться.
Каждый свой выбор делает сам.
Синий взгляд смерти, волны и ветер, горечь и боль, и песни в ночи. Ричард пойдет за Алвой до смерти, и это право он получил. Тает сомненье, нет сожалений, есть только вера, преданность, честь. Тает обман в дыму откровений, если есть счастье - то оно здесь.
В маршальском доме, в залах дворцовых, рядом, бок о бок, в мир и войну. Моро и Соны медленный цокот, по мостовым иль в черном дыму.
Мир долгожданный, Ветер и Скалы, Ричард свободен, нет больше лжи. "Мой господин..."
В степи пахнут травы.
"Дик, дай мне руку.
Крепче держи."
Дрожь, сильный жар, как будто отрава,
Словно пустынные миражи.
Но слышит шепот все-таки Алва:
"Да. Удержи, молю,
удержи."
Фандомному обзору
[Ричард Окделл - маршалу Алва. Степь, Талиг, Вараста, долг, месть, право выбора и синий взгляд эра.]
В пыльном Талиге, в душной Варасте мне не найти свободы от вас. Вы, монсеньор, не ищете власти, но власть сама в вас бьется сейчас.
Синий взгляд смерти, верьте - не верьте, не отказать вам, не превозмочь.
Я - как кабан, попавший на вертел, с верою в то, что выбегу прочь, как только можно станет.
Уйду и вмиг позабуду пьяный напев.
Как, рассекаясь, сердце тоскует, как согревали "Кровь", "Слезы Вдов".
Вы - Леворукий! - ликом прекрасны, страшна и черна ваша душа, столь же вы честны, сколь и опасны.
Вас невозможно не уважать.
Но, что поделать, Вепрю ведь Ворон - кровный враг. Так судьбою дано. Как не сорваться, если чувств ворох рушит, что было возведено?!
Боги, опять отцовый убийца с милой усмешкой в спину глядит, знает: у Вепря слабы копытца.
Знает и ждет, без смеха молчит.
Клятву, что нас в единое сткала, мне не нарушить, мне не суметь все разорвать, чтоб искры плясали в синих глазах.
Чтоб месть, будто снег, душу мне вновь мою остудила, болью потерь наполнив про долг, чтобы восторг в корню задушила.
...не подошло ее время и срок.
Эгмонт Окделл в гробу повернется, как ни хотелось - вы же мой эр, я - ваш слуга, пусть мне отзовется, я не предам ни вас, ни ваш герб.
Смейтесь и пейте, пойте о лете, о вмиг расцветших в море волнах, о "Каммористе" в солнечном свете, войнах и битвах, старых друзьях, шпагой меня нещадно колите, ядом насмешки жгите сполна, бывших "друзей" стреляйте, казните, честь на двоих теперь лишь одна.
Пусть воет Штанцлер, пусть королева слезно и пылко спросит спасти.
Вы же мой эр, какое им дело, что пулю в грудь мне вам не пустить? Не оболгать и в спину кинжала тоже, увы, никак не воткнуть. В вина не всыпать горькой отравы, как ни хотелось. С вами мой путь.
В Фельп вы уйдете завтра с рассветом, что ж, значит, я с вами сбегу.
Синий взгляд смерти ярок и светел.
Холоден, будто солнце во льду.
Что мне до смерти Джастина Придда? Он попытался вас приручить.
Глупый парнишка, я не в обиде:
Ворона в клетку не заточить. Можно сломать, но взять невозможно,
можно предать, продать и убить.
...а можно вместе, пылью дорожной, рядом дышать, деля все в степи напополам: солнце и звезды, боль и потери, радость побед, страшные сказки, странные грезы, горы, насмешки, море в рассвет...
Выбор был сделан.
Волны смеются, в Хексберге кэцхен топят суда, в Торке опять на границе дерутся, шадди горячий пьет кардинал;
на дочерей орет Мирабелла, Штанцлер умело врет Катари, ползает страшная киркорелла...
Пусть все огнем закатным горит!
Ричард склоняет голову, тихо, шепчет чуть слышно: "Я верен вам." Ворон смеется: "Юноша, лихо вы на колени пали, к ногам..."
Синий взгляд смерти, верьте - не верьте, страшен не так, как кажется вам. В нем можно мерзнуть, можно согреться.
Каждый свой выбор делает сам.
Синий взгляд смерти, волны и ветер, горечь и боль, и песни в ночи. Ричард пойдет за Алвой до смерти, и это право он получил. Тает сомненье, нет сожалений, есть только вера, преданность, честь. Тает обман в дыму откровений, если есть счастье - то оно здесь.
В маршальском доме, в залах дворцовых, рядом, бок о бок, в мир и войну. Моро и Соны медленный цокот, по мостовым иль в черном дыму.
Мир долгожданный, Ветер и Скалы, Ричард свободен, нет больше лжи. "Мой господин..."
В степи пахнут травы.
"Дик, дай мне руку.
Крепче держи."
Дрожь, сильный жар, как будто отрава,
Словно пустынные миражи.
Но слышит шепот все-таки Алва:
"Да. Удержи, молю,
удержи."
Фандомному обзору
кто пои замачивает, тот их и выкручивает.
Вдохновение такое вдохновение. И плевать, что два часа ночи.
[Вальдес - Кальдмееру, плен, Хексберг, вино, море и небо.]
К морю резво бежите, покинув причал,
не стараясь остаться, что б я ни кричал.
Нет, поверьте, такого начала начал
не желал я, как голос бы мой ни звучал.
Вы здоровы, но все еще в Хексберг, в плену,
вы устали, вам больно.
Хотите ко дну?
Но, увы, я позволить вам прыгнуть во тьму
не могу.
Вы мой гость, я вам шпагу верну.
Я ведь Бешеный - так не смотрите в глаза!
И вражду нашу не обратим мы назад,
но бывают враги, что страшны, как гроза,
а потом оплетают собой, как лоза.
И становятся ближе, родней, чем друзья,
кровный враг не предаст, ведь одна же стезя:
вновь сходиться в бою.
Нарушать долг нельзя.
Вы мой недруг заклятый, вас выбрал не зря.
Проходите, садитесь, налью вам вина.
Как же так и не выпить - и ночь так темна,
морской шум, ветра свист, соль пьянит допьяна,
незнакомое чувство как будто волна
настигает, хлестнет, завернет прям на дно.
Пейте, враг мой, нас двое.
Не все ли равно сколько слов,
сколько клятв нами было дано?
Адмирал, будет день, будет все сочтено.
Я не в силах сказать: не нужна ваша смерть,
я и так в этих водах опаснейший зверь,
столько горя принес, столько боли потерь.
...но не сыщешь того, кто б открыл мою дверь.
Посмотрите, над морем забрезжил рассвет.
Вы успеете дать за провал ваш ответ.
Оставайтесь, поешьте.
Вы будто скелет!
...а у неба, вы знаете,
глаз ваших цвет.
[Вальдес - Кальдмееру, плен, Хексберг, вино, море и небо.]
К морю резво бежите, покинув причал,
не стараясь остаться, что б я ни кричал.
Нет, поверьте, такого начала начал
не желал я, как голос бы мой ни звучал.
Вы здоровы, но все еще в Хексберг, в плену,
вы устали, вам больно.
Хотите ко дну?
Но, увы, я позволить вам прыгнуть во тьму
не могу.
Вы мой гость, я вам шпагу верну.
Я ведь Бешеный - так не смотрите в глаза!
И вражду нашу не обратим мы назад,
но бывают враги, что страшны, как гроза,
а потом оплетают собой, как лоза.
И становятся ближе, родней, чем друзья,
кровный враг не предаст, ведь одна же стезя:
вновь сходиться в бою.
Нарушать долг нельзя.
Вы мой недруг заклятый, вас выбрал не зря.
Проходите, садитесь, налью вам вина.
Как же так и не выпить - и ночь так темна,
морской шум, ветра свист, соль пьянит допьяна,
незнакомое чувство как будто волна
настигает, хлестнет, завернет прям на дно.
Пейте, враг мой, нас двое.
Не все ли равно сколько слов,
сколько клятв нами было дано?
Адмирал, будет день, будет все сочтено.
Я не в силах сказать: не нужна ваша смерть,
я и так в этих водах опаснейший зверь,
столько горя принес, столько боли потерь.
...но не сыщешь того, кто б открыл мою дверь.
Посмотрите, над морем забрезжил рассвет.
Вы успеете дать за провал ваш ответ.
Оставайтесь, поешьте.
Вы будто скелет!
...а у неба, вы знаете,
глаз ваших цвет.
понедельник, 04 августа 2014
кто пои замачивает, тот их и выкручивает.
А вообще у меня радости-радости: целых семь фиков-сборников-стихов-рассказов добавлены в рекомендованное. Один из них - сборник ориджиналов-стихов, еще один - фик по Отблескам Этерны, а также там никак не законченный миди по Обливиону, да и вообще...
Как всегда, когда у меня либо нет времени на писанину, либо я отбываю в места далекие и безынтернетные, на меня нападает дичайшее вдохновение, от которого хочется лезть на стены и выть, потому что оно рвет изнутри, требует выплеска. Поскольку уже в пятницу я покину Москву и отправлюсь в деревню на север (там, правда, погода совсем не северная, +26-29) гулять, плавать в леденющей реке и ночью считать падающие звезды, я пытаюсь уложиться в оставшиеся три дня и успеть написать, сочинить, выложить. На крайний случай - привезу все это богатство в конце августа в ежедневнике.
В последнее время почему-то я пишу стихи либо в черновиках на дайри, либо на бумаге, причем последнее всегда было мне несвойственно.
Я очень хочу уехать, считаю дни и жажду, нестерпимо желаю оказаться вдали от всех и вся. Буквально недавно отдыхали на даче маминой подруги и она весьма интересовалась, неужели мы не можем найти места поближе, где отдыхать. Я не могу объяснить человеку, почему я, вся такая современная, бесспорно зависящая от интернета (вконтакт, скачка музыки, фильмы и, естественно, дневник и выкладка своего творчества), цивилизованная и будущий чиновник, тащусь за тысячу километров в глухую деревню, расположенную за двести километров от ближайшего города. Причем, если раньше дорога была такова: метро-поезд-машина-переправа-машина и занимала примерно чуть больше суток, то теперь мы помчимся на машинке.
Да-да, на машинке в северную глушь с моей мамой (ясен пень, я ж водить не умею хд), Айне-Джен, двумя собаками и целой кучей вещей.
Да, можно найти все поближе. Лес, река, дом, закаты и рассветы, да даже падающие звезды. Но все будет другим. Северный лес - это моя любовь, бор, высоченные сосны, ели, болота с клюквой, ягодные кустарнички под ногами вместо травы по пояс, отсутствие клещей, косогоры и обрывы. Быстрая, захватывающая, ледяная Северная Двина и песчаный остров посреди нее с ивами, утопленными деревьями, торчащими корнями, озерцами, елочками и песком, песком, песком...
Падающие звезды, целая россыпь сверкающих падающих звезд, потому что в августе-сентябре на севере это очень частое явление. Северное сияние, которое можно увидеть, если повезет, а еще закаты, наблюдаемые с обрыва, розово-багровые облака, последние лучи солнца, золотой песок и тихое журчание сверкающей реки...
Я могу говорить много и долго, только мало кто это поймет или захочет понимать. Мой второй родной дом, моя любовь, мой север, мое всё для кого-то может оказаться кошмаром, от которого захочется поскорее проснуться.
А я жду, когда наконец снова войду в лес к комарам, мошкам, осиным гнездам, потому что там пахнет багульником, где-то сидят боровики, можно увидеть рысь или зайца, послушать без посторонних звуков, как шумят листья, журчит река, дельфином из воды выпрыгивает огроменная щука...
Я проведу там всего две недели, и они пролетят быстро, словно один день. А потом мне придется еще целый год жить воспоминаниями и считать месяцы до возвращения.
Как всегда, когда у меня либо нет времени на писанину, либо я отбываю в места далекие и безынтернетные, на меня нападает дичайшее вдохновение, от которого хочется лезть на стены и выть, потому что оно рвет изнутри, требует выплеска. Поскольку уже в пятницу я покину Москву и отправлюсь в деревню на север (там, правда, погода совсем не северная, +26-29) гулять, плавать в леденющей реке и ночью считать падающие звезды, я пытаюсь уложиться в оставшиеся три дня и успеть написать, сочинить, выложить. На крайний случай - привезу все это богатство в конце августа в ежедневнике.
В последнее время почему-то я пишу стихи либо в черновиках на дайри, либо на бумаге, причем последнее всегда было мне несвойственно.
Я очень хочу уехать, считаю дни и жажду, нестерпимо желаю оказаться вдали от всех и вся. Буквально недавно отдыхали на даче маминой подруги и она весьма интересовалась, неужели мы не можем найти места поближе, где отдыхать. Я не могу объяснить человеку, почему я, вся такая современная, бесспорно зависящая от интернета (вконтакт, скачка музыки, фильмы и, естественно, дневник и выкладка своего творчества), цивилизованная и будущий чиновник, тащусь за тысячу километров в глухую деревню, расположенную за двести километров от ближайшего города. Причем, если раньше дорога была такова: метро-поезд-машина-переправа-машина и занимала примерно чуть больше суток, то теперь мы помчимся на машинке.
Да-да, на машинке в северную глушь с моей мамой (ясен пень, я ж водить не умею хд), Айне-Джен, двумя собаками и целой кучей вещей.
Да, можно найти все поближе. Лес, река, дом, закаты и рассветы, да даже падающие звезды. Но все будет другим. Северный лес - это моя любовь, бор, высоченные сосны, ели, болота с клюквой, ягодные кустарнички под ногами вместо травы по пояс, отсутствие клещей, косогоры и обрывы. Быстрая, захватывающая, ледяная Северная Двина и песчаный остров посреди нее с ивами, утопленными деревьями, торчащими корнями, озерцами, елочками и песком, песком, песком...
Падающие звезды, целая россыпь сверкающих падающих звезд, потому что в августе-сентябре на севере это очень частое явление. Северное сияние, которое можно увидеть, если повезет, а еще закаты, наблюдаемые с обрыва, розово-багровые облака, последние лучи солнца, золотой песок и тихое журчание сверкающей реки...
Я могу говорить много и долго, только мало кто это поймет или захочет понимать. Мой второй родной дом, моя любовь, мой север, мое всё для кого-то может оказаться кошмаром, от которого захочется поскорее проснуться.
А я жду, когда наконец снова войду в лес к комарам, мошкам, осиным гнездам, потому что там пахнет багульником, где-то сидят боровики, можно увидеть рысь или зайца, послушать без посторонних звуков, как шумят листья, журчит река, дельфином из воды выпрыгивает огроменная щука...
Я проведу там всего две недели, и они пролетят быстро, словно один день. А потом мне придется еще целый год жить воспоминаниями и считать месяцы до возвращения.
кто пои замачивает, тот их и выкручивает.
После долгого-долгого отсутствия и полнейшего творческого кризиса наконец я снова ненадолго обосновалась здесь.
На повестке дня: наткнулась на заявку и вдруг разродилась долгожданными стихами, которые не давали мне спать.
[Ротгер Вальдес - Олафу Кальдмееру. Мироощущение Вальдеса, когда, по его расчетам, должны были повесить Кальдмеера. Мир в котором нет человека, ставшего важнее этого самого мира. (с)]
Взгляд стальной и стеклянно-холодный,
и улыбка, но лишь на устах...
Я метался ызаргом голодным:
снова память вернулась назад.
Под моей крышей он оставался
и моим исцелялся вином,
он был пленник в гостях, но не сдался.
Дружба наша была бы грехом.
Кэцхен воют и плачут, смеются,
море вновь позвало меня вдаль.
Кэцхен рвутся сдержать, но сдаются.
Адмирал, вы ведь враг мне, а жаль.
Кто бы знал, что за вами, мой недруг,
мореход из далекой страны,
я пойду хоть бы в шторм, хоть бы в недра,
Наплевав на законы войны.
Кто бы знал, что, казнив адмирала,
подписали себе приговор
Все враги ваши.
Я покараю шпагой в сердце иль пулей в упор.
Я свершу свою месть и отбуду,
Зло вдохну едкий пушечный дым...
Адмирал, спите.
Я не забуду
Вас.
Ведь море вдруг
станет пустым.
На повестке дня: наткнулась на заявку и вдруг разродилась долгожданными стихами, которые не давали мне спать.
[Ротгер Вальдес - Олафу Кальдмееру. Мироощущение Вальдеса, когда, по его расчетам, должны были повесить Кальдмеера. Мир в котором нет человека, ставшего важнее этого самого мира. (с)]
Взгляд стальной и стеклянно-холодный,
и улыбка, но лишь на устах...
Я метался ызаргом голодным:
снова память вернулась назад.
Под моей крышей он оставался
и моим исцелялся вином,
он был пленник в гостях, но не сдался.
Дружба наша была бы грехом.
Кэцхен воют и плачут, смеются,
море вновь позвало меня вдаль.
Кэцхен рвутся сдержать, но сдаются.
Адмирал, вы ведь враг мне, а жаль.
Кто бы знал, что за вами, мой недруг,
мореход из далекой страны,
я пойду хоть бы в шторм, хоть бы в недра,
Наплевав на законы войны.
Кто бы знал, что, казнив адмирала,
подписали себе приговор
Все враги ваши.
Я покараю шпагой в сердце иль пулей в упор.
Я свершу свою месть и отбуду,
Зло вдохну едкий пушечный дым...
Адмирал, спите.
Я не забуду
Вас.
Ведь море вдруг
станет пустым.